Разведчик-нелегал Сергей Черепанов рассказал о необычных нюансах своей работы Поделиться
«Невысокого роста, с усами, глаза темно-карие, взгляд внимательный с хитрецой, располагающая к себе улыбка», — наверное, примерно так описывали бы в «ориентировке» моего собеседника иностранные спецслужбы.
Сергей Черепанов — разведчик-нелегал, чье имя летом этого года рассекретил Директор Службы внешней разведки России Сергей Нарышкин. C этого момента прошло почти полгода. Но, кажется, о заслугах полковника Черепанова с тех пор не стало намного больше известно. Пришла пора это исправить.
Накануне Дня разведки беседа обозревателя «МК» с Сергеем ЧЕРЕПАНОВЫМ.
Фото: пресс бюро СВР
тестовый баннер под заглавное изображение
Светотехник, фотограф, инвестор, разведчик
— Сергей Юрьевич Черепанов, вопрос как к разведчику — это ваши настоящие имя и отчество?
— Эти — да. С ними, так сказать, родился и попал в разведку.
-А как это произошло? Вам сделали «интересное предложение», от которого вы не смогли отказаться?
— Я отношусь к категории так называемых «инициативных». Еще в юности я мечтал попасть в спецслужбы. Когда учился в институте, связался с приемной КГБ СССР, изложил свое желание. Мне сказали, что нужно получить образование в высшей школе КГБ, а туда берут только после службы в армии. Я готов был бросить свой вуз — и в солдаты. Но мне сказали примерно так: «Не бросайте. Завершаете учебу, желательно с красным дипломом. Ведите активную общественную работу. И мы с вами вернемся к этой беседе через несколько лет». В общем я все так и сделал. Путь долгий, а я не очень терпеливый был. Наконец после армии (а я в Афганистане успел послужить) со мной связались и предложили работать. Но не в нашей стране, как я планировал, а за границей. Этого я не ожидал. Я был женат , супруга — однокурсница, мы с ней вместе учились на специальности «светотехник» в энергетическом институте, сын родился. «В вашей будущей работе мы учтем ваше семейное положение», — успокоили меня.
— Почему выбор на вас пал?
— Наверное, потому что очень хотел в спецслужбу. Допекал их.
Ну и потом я успешно прошел подготовку. Она, кстати, не такая, как описывают в некоторых книгах, которые сегодня в открытом доступе.
— А какая?
— Чтобы вы понимали, основная подготовка проходит по индивидуальному плану. Кандидаты в нелегалы друг друга не видят, не общаются. Много времени проводят с психологами, которые в службе очень сильные. Такой специалист дает заключение: какие вербовочные способности, со сколькими источниками и какими способен одновременно взаимодействовать. Ну и много еще чего. Помню, мне психолог рекомендовала прочитать книгу Станиславского «Жизнь в искусстве». И мы потом с ней ее разбирали. В разведке как в театре. Важно, играя роль, не забывать, кто ты и зачем ты.
— Разведчик должен быть хорошим актером?
— Многие разведчики серьезно увлекались театром и даже играли в любительских спектаклях.
— Но как быть с иностранным языком? Как бы хорошо не играл роль, без языка в чужой стране секретов не добудешь.
— Для меня самым сложным было как раз изучение иностранных языков. Учил по книгам, журналам, газетам. Произношение — по фильмам. Был еще тренер – носитель языка. Поскольку все равно у меня оставался акцент, то по первой легенде я был иностранцем.
Очень мне помогли на этапе подготовки наставник-испанец и легендарный разведчик-нелегал Геворк Вартанян. Он, когда приходил в Высшую школу КГБ, дал студентам два совета. Я их не просто запомнил, но и реализовал. А какие — не скажу.
— Как вы супругу готовили, что ее жизнь изменится?
— Я ей все рассказал, она меня поддержала. Ей очень непросто пришлось. Первые мои командировки хоть и назывались «краткосрочные», но подразумевали выезды до года. В общей сложности мы с ней не виделись почти 18 лет. И часть этого периода пришлось на сложные 90-е годы. Она воспитывала ребенка, работала и ждала меня. При этом она сделала блестящую карьеру. Благодаря ей разработана система освещения нового Иерусалима и части зданий в Москве.
— А сын знал, где папа?
— У нас была легенда. Но злые языки в школе говорили, что папа бросил семью или сидит в тюрьме. Я писал ему письма. А потом он вырос, решил тоже поступить в высшую школу КГБ и только там узнал, кто папа. Так что он пошел по моим стопам. У него уже больше 50 командировок в разные страны.
— Получается, что у вас династия.
— Да. Разведка — это жизнь. Моя жизнь была действительно посвящена ей. Образ жизни моей семьи тоже соответствовал. И надо сказать еще о «кураторе» — он как отец родной, потому что в мое отсутствие брал на себя полностью заботы о семье. Мне очень повезло с куратором. Я ему за все благодарен. Вообще нелегальная разведка сама по себе как большая семья. Фото: пресс бюро СВР
Не принуждать. Не покупать. Не соблазнять
— По легенде вы были коммерсантом?
— По-разному. Даже фотографом был. В одной стране у меня была коммерческая компания. По ее месту регистрации приходили потом с обыском и не обнаружили никакого офиса. В другой стране у меня даже трудовой стаж набежал в 16 лет, могу на пенсию выйти (смеется).
— Расскажите про первую командировку.
— Сальвадор. В советское время там была война. Между Никарагуа и Гондурасом — самая опасная территория в смысле военных действий. Вот кто в такие места едет? Журналисты, медики, бизнесмены и… разведчики, которые используют все вышеназванные профессии как прикрытие. Я создал инвестиционную компанию и поехал.
— Вы представлялись гражданином разных стран?
— Я всегда представлялся гражданином одной, в которой, кстати, ни разу не был. А по документам — был гражданином трех стран.
— Начальник нелегальной разведки Юрий Дроздов часто вызывал «на ковер»?
— Нет. Однажды он вызвал в кабинет. Я ему представил, скажем так, свой проект. Он оценил его и… увеличил финансирование! А еще поддержал идею внеплановой командировки. Такое не часто случалось, поверьте.
— Легко удавалось вербовать людей?
— Я бы вместо этого слова использовал выражение «устанавливать связи». Принцип установления связи — никого не принуждать, не соблазнять, не покупать и не толкать на предательство. Мы предлагали человеку помочь решить его проблемы на взаимовыгодных условиях. И это не обязательно деньги. У меня был случай, когда я положил на стол деньги, а мне их чуть ли не в лицо бросили. С тех пор я никогда подобного не делал.
К источникам информации надо относиться как к друзьям, помогать им, поддерживать.
— Вы оставили за рубежом немало друзей. Кто-то из них узнал, что вы российский разведчик. Как они отнеслись к этому?
— Знаю, что когда в одну семью пришли с вопросом обо мне, там ответили: «Он нам ничего плохого не сделал. Можем о нем только хорошее сказать». Для меня это лучшая оценка моей деятельности.
Источники, которые у меня были, не пострадали после моего рассекречивания.
«Не жмите руки незнакомцам»
— «Острые ситуации» (как их называют в разведке) возникали часто?
— Риски возникают обычно при следовании из Центра в местность, где предстоит работать. Расскажу пару историй. Ехал в Швейцарию, взял билет в вагон СВ, чтобы сдать паспорт и не общаться на границе с полицией. Сосед — англичанин «в годах». В три часа подъезжаем к границе. Слышу полицейские называют мою фамилию. Я похолодел. В чемодане – то, что никому нельзя показывать. И вот они в купе заходят и сразу к чемодану. А ну давай его вертеть, чтобы замок найти. В это время вступает англичанин, берет тапок и в них бросает с криками: «Вы что совсем обнаглели? Начитались детективов и думаете, что люди в дипломатах миллионы возят?». Выгнал их! В другой раз у меня полицейские увидели пачку табака, решили, что это наркотики. Зашел кинолог, люди в штатском. Всех выгнали, меня оставили одного в вагоне. И все бы ничего, но я забыл выбросить билет из Москвы на другое имя. В кармане рядом с билетом был конверт с 10 тысячами долларов, это меня спасло. Они стали деньги считать. Мол, куда так много везешь. Я ответил: «Кому много, а кому в самый раз». Обиделись и ушли. Я с тех пор старался таких оплошностей не допускать, билеты уничтожал, но один раз уничтожил и тот билет, который нужен был (на каждой станции его проверяли). Помню, мы с проводником его вместе искали, под сиденья заглядывали. Он удивлялся: «Был же у тебя билет. Куда делся?».
— По русской речи скучали?
— Там другое было. Когда возвращался на родину, говорил по-русски медленно. Доходило до смешного, мне говорили: «Надо слух тебе проверить».
А за границей самое страшное – это наркоз, вот под ним можно на родном языке что-то сказать. Как происходит – вас спрашивают, вы отвечаете, отвечаете и проваливаетесь в темному. Так вот я готовился к такому моменту настолько серьёзно, что уже на родине было несколько раз, когда меня сонного жена будила и спрашивала о чем-то, я ей на испанском отвечал.
Но был и острый момент.
— Расскажите?
— Один раз на телефонный звонок ответил «да». Собеседник удивился: «Ты что по-русски говоришь?». А я ему объяснил, что приехал с Югославии, и это слово запомнил.
Но важно было не только говорить «по-иностранному». Мы ведь опознаем друг друга по реакции в типовых ситуациях. Надо было научиться этому. Увидеть, впитать и реагировать так, как они. Тогда они не ставят твою легенду под сомнение.
В одном городе вы просите пиво, вам ставят на стол. И если вы его начнете пить — все, вы иностранец или турист. А если вы возмутитесь: «Что же буду выпивать на сухую бабу?» Вам сразу несут еще рюмку чего-то покрепче и «опознают» в вас своего.
Мы и ходим не как, они. Масса нюансов. Можно проколоться.
В июне, в одной из стран Западной Европы, ко мне подошел мужчина, лет за 40. Он был в костюме, с папкой, в ней файл лежит. И он ко мне обращается: вы такой-то, такой-то? И руку протягивает для рукопожатия. Вот это первая ошибка. Никогда незнакомым людям заграницей руку не пожимайте. Не надо. Потому что это может быть кто угодно — бандит, сотрудник спецслужб, а ваше рукопожатии могут зафиксировать. Так вот он говорит: «У меня папочка. А в ней все про вас». Я решил, что это проповедник. Я говорю, что с проповедниками не общаюсь. А он на это: «Я из британской разведки». И сует мне папку. Я отказался смотреть в нее. Но краем глаза увидел, что там фото, а на нем могила с крестом. Фото: пресс бюро СВР
— Чья?
— Оказалось, это захоронение пятилетнего мальчика, чьим именем и фамилией я представлялся по легенде и был по фиктивным документам.
Есть инструкция поведения в таких ситуациях, которая, говорит, что если к вам подошли и предоставляют неопровержимые доказательства, что вы не тот, за кого себя выдаете, вы можете сказать, что вы гражданин России.
Я не стал сознаваться, что я русский. И тут он демонстрирует, что знает наши инструкции. Говорит, мол, чего не признаешься, что русский? А потом началось: «давайте как профессионал с профессионалом. Ваша карьера закончилась. Мы вам может помочь».
— Вербовал?
-Да. Я делал вид, что плохо понимаю английский. Он всю беседу записывал, рядом был агент-наружник, который видео делал. А я под дурачка – ничего не знаю, не понимаю. Иду домой, он за мной. «Да отстаньте от меня!». А он: «Если до 4 часов не свяжетесь со мной, то у вас начнутся проблемы». И сует визитку с номером. Я не взял.
Я зашёл квартиру, уничтожил всю технику, документы. Передал сигнал опасности. Дальше нужно было оторваться от наружки. И тут мне повезло – смог уйти незамеченным с подземной стоянки, где было много выходов. В действительности это была целая спецоперация. Мне удалось улететь. В аэропорту меня не успели задержать, потому что решение о моем аресте не было согласовано с властями другой страны. Прилетел в Москву, обо всем рассказал.
Через шесть лет «они» сдержали свое слово и опубликовали информацию обо мне. И вот иностранный журналист спрашивает у представителя западной спецслужбы, мол, почему выпустили? А он отвечает: «А как бы мы его арестовали? Он не сознался, что он русский. Да и местное руководство не хотело скандала».
— Вы в это время работали еще нелегально?
— Мне повезло. Руководство мне доверило дальше служить, но уже с российскими документами. Я в другую страну поехал, выполняя оперативные поручения. И там выполнял одно из указаний Центра, легендированное, что надо проехать по такому-то маршруту и заехать на остров. Для поддержания легенды попросили мою супругу приехать. Мы вместе поехали на этот остров. И туда же нагрянули американские спецслужбы. Наутро подошли и пообещали длительную и успешную карьеру. Денег не предлагали, Слава Богу. Нам удалось уйти. Приключение было очень интересное.
-И это уже на глазах супруги, получается?
-Да. Супруга «наружку» определяла. Это, говорит, не горничная, она неправильно застилает кровать. Это, говорит, не садовники, они неправильно кусты подрезают.
Уезжали мы и сильно рисковали. Но нам опять повезло с дорогой и рейсами. Они просчитались, у них не хватило времени меня на паспортном контроле «прижать». Помню, как мы чудом заскочили в самолёт, доплатив за 1 класс наличными. И нам несут шампанское. В фильме «Брат-2» есть такая сцена, когда Сергей Бодров с подругой возвращаются из Америки домой.
— «Мальчик, ты не понял! Водочки нам принеси. Мы домой летим».
— Да! Вот мы чувствовали себя, как герои того фильма.
— Чем сейчас занимаетесь?
— Перешел в другой формат работы. Говорить не буду. Я доволен. У нас не принято, что нелегал дает себе оценку, это делает Центр. Но у меня были счастливые моменты на службе. Один из таких — когда я увидел реализацию моей информации на высшем уровне.
У нас так устроено, что даже когда собираются люди, которые в одном отделе работают, они ни стран не называют, ни операций. Никто не бахвалится.
При том, что многие нелегалы, без преувеличения, принесли себя на алтарь отечества. Особенно это касается тех, кто в паре — люди с детьми приезжают. Яркий пример – семья Дульцевых. Прекрасные ребята, очень скромные. Причем, они уже подготовлены в российских, не советских условиях. Когда вот говорят, мол, сейчас, ребята не такие, они другие — да, другие, но это не значит, что они хуже. Им досталось из-за предательства прилично. Выстояли.
ИЗ ДОСЬЕ МК:
Нелегалы Артем и Анна Дульцевы проживали за рубежом под именами Людвиг и Мария. Воспитывали двоих детей, которые не знали о своей настоящей национальности и не говорили по русски. В Россию приезжали несколько раз (в частности на Чемпионат мира по футболу), как иностранные гости. Во время таких визитов могли увидеть близких. Дульцевы были задержаны в Словении в декабре 2022 года после «наводки» предателя. Вернулись в Россию в рамках обмена заключенными 1 августа 2024 года.
— Есть какие-то преимущества у разведчика-нелегала, которые компенсировали бы риск оказаться в тюрьме?
— Возможность прожить другую версию себя, быть частью другой культуры. Нелегал постоянно расширяет кругозор, развивается память. Общается с очень приличными, умными, влиятельными людьми. Это интеллектуальный вызов. Это же так прекрасно. Да еще за это его могут и наградить! Вобщем, самореализация на другом уровне.
— А какой результат у этой самореализации? У бизнесмена результат самореализации — деньги, у политика — влияние. А у разведчика?
— Самоуважение. И вот это без пафоса. Когда наставление молодому офицеру дают, произносят знаменитую фразу: «Душу Богу, сердце женщине, долг родине, честь никому». Знаете, как сейчас наши ребята говорят? «Честь имеем быть офицером нелегальной разведки в любых оперативных и личных ситуациях». Сегодня невероятное моральное, психологическое, политическое давление оказывается на сотрудников разведки. И надо выстоять.
