Раскрыли личный арсенал Иосифа Виссарионовича Поделиться
Сталин — великий вождь, выигравший войну, жесткий руководитель, кровавый тиран… На фоне столь распространенных формулировок по поводу самого, пожалуй, «милитаризованного» руководителя Советского Союза совсем ушла в тень информация о личных отношениях Иосифа Виссарионовича с оружием. Накануне очередного дня рождения Генералиссимуса мы решили восполнить такой пробел и разобраться, какой же арсенал «стволов» был в его распоряжении и как он им пользовался.
Начало 1930-х. Генсек на охоте. Фото: РГАКФД
Оружейная тема в жизни усатого генсека присутствовала практически постоянно. «Хозяин Кремля» контролировал появление новых образцов советской бронированной техники, артиллерии… Многое из числа опытных образцов даже сам осматривал. Поэтому в архивах можно встретить фотографии Сталина возле танков, например, и даже кадр, запечатлевший, как он наполовину влез внутрь самоходного орудия. Однако снимки вождя со стрелковым оружием в руках — большая редкость.
Понятно, что человек, обладающий абсолютной властью в стране, мог одним словом своим обречь на смерть десятки и сотни людей. Но ведь и подстраховаться на случай каких-то форс-мажорных обстоятельств не мешало. И тут самое надежное — иметь под рукой «огнестрел». Судя по информации от некоторых из тех, кто был приближен к телу, Иосиф Виссарионович такой подстраховкой отнюдь не пренебрегал.
Генсековские «стволы»
Наиболее известное изображение вооруженного Сталина — то, где он целится куда-то, держа в руках винтовку с оптическим прицелом.
Это кадры из кинохроники. Дело было в 1934-м на ХVII съезде ВКП(б). Делегация мастеров с тульских заводов торжественно преподнесла участникам партийного форума и его «первому лицу» некоторые образцы своей продукции. Среди них оказалась новая винтовка «Снайпер», созданная на базе знаменитой мосинской трехлинейки. В стенограмме съезда записано: «Товарищ Сталин взял винтовку на прицел. Овация».
Но фотографий, запечатлевших генсека с пистолетом, отыскать не удалось. Хотя в молодые годы Коба Джугашвили активно участвовал в налетах боевиков-экспроприаторов на банки и иные денежные объекты. Есть информация, что очень часто участники «эксов» использовали в качестве оружия компактные бельгийские браунинги образца 1900 года, которые можно было незаметно носить в карманах. Однако по понятным причинам фотофиксация таких «подвигов» не проводилась.
Должен был иметь личное оружие Сталин и во время Гражданской, когда он находился среди высших руководителей Красной Армии, занимая поочередно должности члена Реввоенсовета Южного, Западного, Юго-Западного фронтов… Наверняка ему по статусу полагалась кобура с револьвером. Однако на всех известных фото того времени он предстает хоть и в военной форме, но без оружия (по крайней мере внешних признаков его наличия не заметно). Уникальный пистолет системы Воеводина тоже был в арсенале «отца народов».
Все-таки «стволы» у «отца народов» были. Исследователи пришли к выводу, что в кремлевский, генсековский период он имел собственный арсенал, состоявший чуть ли не из двух десятков пистолетов, револьверов и ружей. Большая их часть являлась чьими-то подарками любимому вождю.
Упомянем здесь кое-что из сталинской короткоствольной коллекции, насчитывавшей, по некоторым данным, не менее 14 экземпляров огнестрельного оружия. Эти мемориальные артефакты спустя время после смерти «хозяина» перекочевали в фонды Центрального музея вооруженных сил и Музея артиллерии в Петербурге.
Револьвер системы Нагана. На рукоятке с левой стороны прикреплена маленькая металлическая табличка: «Иосифу Виссарионовичу Сталину от ижевских оружейников».
Пистолет маузер образца 1910/1915 г. калибра 6,35 мм. Он был передан музейщикам в 1987-м из комендатуры Кремля. Любопытный факт: многие советские подростки знали о существовании такой модели оружия. Ведь именно компактный маузер, весьма распространенный среди германских офицеров в Первую мировую, описан на страницах очень популярной во времена СССР повести Аркадия Гайдара «Школа», — его подарил главному герою книги отец-фронтовик: «Я развернул сверток — там лежал «маузер» и запасная обойма… «Маузер» был небольшой, удобный, в мягкой замшевой кобуре…»
Еще один именной «ствол» с выгравированной на нем надписью «Наркому Обороны тов. Сталину от автора 1942.» является настоящим уникумом. Это чуть ли не единственный сохранившийся образец 18-зарядного пистолета системы Воеводина (ПВ), разработанного в предвоенные годы. Характерной особенностью ПВ стал длинный тонкий ствол. Дело в том, что данное оружие, согласно техзаданию, предназначалось в том числе и для танкистов, а потому должно было обеспечивать удобство стрельбы сквозь узкие смотровые щели бронированных машин по приближающимся солдатам противника. Однако вторжение гитлеровцев помешало наладить массовое производство такой новинки. Авторский экземпляр, собранный на Ижевском заводе, П.Воеводин в 1942-м преподнес Сталину. Презент наверняка с подтекстом: оружейник, конечно, надеялся, что кремлевскому лидеру эта «карманная пушка» понравится и он даст распоряжение запустить ее в серию. Но не случилось.
Имелся у генсека и популярный в советских войсках «Тульский Токарев». На полированной ствольной коробке ТТ надпись: «Иосифу Виссарионовичу Сталину в день 70-летия от тульских оружейников». ТТ — подарок вождю от тульских оружейников к 70-летию.
Среди более чем дюжины боевых единиц, составлявших сталинский пистолетно-револьверный арсенал, были также несколько вальтеров, браунингов, еще один наган с укороченным стволом, довольно редкий пистолет системы Коровина (его подарили вождю умельцы из Тулы в 1927 году по случаю 10-летия революции)…
Пользовался ли товарищ Сталин имеющимся в его распоряжении оружием?
По поводу весьма вероятных эпизодов с участием молодого Кобы в «эксах», устроенных боевиками в дореволюционные годы, здесь уже упоминалось. Наверняка во время таких налетов будущему властителю страны случалось стрелять из браунинга. Может, даже он попадал в кого-нибудь из жандармов, охранников…
Позднее, оказавшись на высоких постах в партии, а затем и возглавив СССР, Иосиф Виссарионович расходовать патроны из своих пистолетов перестал. Однако, как выясняется, он всегда был готов сделать это в случае возникшей необходимости.
В книге «Ближняя дача», подготовленной несколько лет назад коллективом авторов во главе с известным кремлевским историком Сергеем Девятовым, упоминается о крепкой «дружбе» генсека с короткоствольным оружием из его личного арсенала.
«Сталинские кители были с секретом. …Выезжая с дачи, вождь всегда брал заряженный пистолет с собой. В левом верхнем внутреннем кармане его кителя имелось специальное металлическое кольцо с цепочкой, на которое и крепился пистолет. Возвратившись домой, Сталин обычно убирал оружие в ящик серванта». XVII съезд партии. И.Сталин-«снайпер». Фото: РГАКФД
«Брать ружье не разрешалось»
Отдельная тема — охотничье оружие, которым пользовался «отец народов».
На Ближней даче в Кунцеве в самой любимой его Малой столовой у Иосифа Виссарионовича хранилось несколько ружей лучших иностранных фирм. Среди них — американский винчестер, немецкий «Зауэр», а также экземпляр, изготовленный французскими мастерами (его позднее вождь подарил сыну Василию)… Была там еще советская двустволка ТОЗ, которую преподнесли генсеку туляки-оружейники.
Судя по дошедшим до нас воспоминаниям некоторых из сотрудников этой резиденции вождя, Иосиф Виссарионович время от времени брал какое-нибудь из них в руки. Это случалось, когда его начинало особенно раздражать громкое карканье ворон, обосновавшихся на ближайших к дому деревьях парка. Сталин, вооружившись чаще всего винчестером, выходил на северную террасу, куда из Малой столовой вела отдельная дверь, и оттуда делал насколько выстрелов по надоедливым пернатым.
Насколько успешна была такая сталинская пальба, неясно. Вполне допустимо предположение, что «лучший друг советских физкультурников» своими выстрелами хотел просто распугать воронье, прогнать птиц подальше.
Впрочем, можно найти в биографии Иосифа Виссарионовича период, когда ему приходилось использовать оружие для настоящей охоты. И не ради развлечения, а чтобы обеспечить себя пищей. Сведения о таких сталинских охотничьих достижениях сохранились в архивных фондах.
В 1913–1916 гг. во время пребывания в глухом сибирском станке Курейка политический ссыльный Иосиф Джугашвили регулярно отправлялся на ружейный промысел. Добытая дичь помогала ему хоть как-то поправлять бедственное финансовое положение.
Одна из жительниц Курейки, А.Тарасеева, вспоминала: «Иосиф Виссарионович любил… ходить на охоту. Добытую пушнину сдавал купцам…» На вырученные от продажи деньги Сталин покупал хлеб, сахар… И еще керосин для лампы (а его требовалось немало: читал тогда будущий вождь очень много, часто засиживался за книгами допоздна).
Интересно, что ружье было для поднадзорного Кобы вне закона. Согласно требованиям местного надзирателя, осужденному «политическому», уже совершившему до того несколько побегов из мест ссылки, не разрешалось пользоваться огнестрельным оружием. Поэтому, строго соблюдая такое ограничение, будущему генсеку оставалось бы лишь добывать песцов при помощи ловушек-чирканов. Однако выход из ситуации все-таки был им найден.
«Уж очень любил Сталин охотиться, а ружье-то и не разрешали ему, — рассказал впоследствии местный житель И.Салтыков. — Мы пустились на хитрость. Унесем ружье в лес, повесим по договоренности на такой-то ствол дерева. Сталин в лес — и ружье есть…»
Курейские старожилы вспоминали, что генсек добывал на охоте зайцев, горностаев, птицу. («Почему-то уж очень не любил стрелять в уток, все больше за куропатками охотился…») Иногда брал с собой пса Тишку, которого ему подарили местные.
Увлечение вождя ружейной охотой все-таки не обошлось без инцидентов. Вот воспоминания жительницы Курейки М.Давыдовой:
«Однажды Иосиф Виссарионович взял у моего брата ружье и хотел сходить на охоту… Жандарм Лалетин налетел на Иосифа Виссарионовича, обнажил шашку и хотел его обезоружить, поскольку брать ружье товарищу Сталину не разрешалось. Но товарищ Сталин не отдал ружья жандарму, а возвратил его брату. Помню, тогда жандарм порезал Иосифу Виссарионовичу руки шашкой…»
Последствия этой стычки оказались совершенно неожиданными. Поселенец возмутился действиями надзирателя Лалетина и обратился к его начальству — туруханскому приставу И.Кибирову, с требованием прислать в Курейку другого. Пристав проникся ситуацией и отправил на смену прежнему надзирателю нового — М.Мерзлякова. «…А то административно-ссыльный Джугашвили настоятельно требует сменить его охранника, как бы не нажить греха» (якобы именно такую фразу услышал заместитель Кибирова от своего шефа).
Новый страж порядка был настроен куда более лояльно. Он даже передал ссыльному во временное пользование однозарядную винтовку. С ней будущий «вождь всех народов» вместе с другими курейскими охотниками отправился однажды на медведя. Та охота завершилась большой удачей: смогли убить косолапого.
Другая серьезная охотничья эпопея Сталина относится уже ко времени пребывания на вершине власти. Осенью 1933-го он решил провести очередной отпуск на Кавказе в компании с Буденным и Ворошиловым.
Генсеку и его спутникам устроили настоящее кавказское сафари. Организатором его стал председатель Совнаркома и ЦИК Абхазии Нестор Лакоба. Этот «абхазский хозяин» и некоторые другие участники и очевидцы тех событий оставили интересные воспоминания о сталинской суперохоте.
У Холодной речки VIP-охотники добывали фазанов, тетеревов и перепелов, порой стреляя по птицам прямо из открытого сталинского «Роллс-Ройса». «За 3 дня добыли более трехсот птиц», — записал Лакоба. Поднявшись довольно высоко в горы, Сталин и компания промышляли серну, кавказского улара и бородатого козла. В лесах Бзыбской долины стреляли косуль, медведей, кабанов. Рядом с генсеком всегда находились двое-трое телохранителей.
Перед началом этой эпопеи Лакоба отобрал из местных крестьян полтора десятка загонщиков. Во время очередной охоты одного из мужчин сильно помял медведь, так что человек остался калекой на всю жизнь, но об этом несчастье высоким гостям, конечно, не сообщили.
Сложно сейчас понять, насколько метким стрелком был «отец народов».
Тот же Нестор Лакоба утверждал, что товарищ Сталин стреляет очень хорошо. Хотя можно предположить, что генсек, скорее всего, уступал по части таких навыков своим соратникам — Ворошилову, Буденному, которые, будучи военными, регулярно упражнялись в стрелковом искусстве. Впрочем, судя по сохранившимся воспоминаниям участников той правительственной охоты, после каждого удачного выстрела все хором твердили, что это попал именно Иосиф Виссарионович.
Прямо противоположного мнения о снайперских качествах вождя придерживался Никита Хрущев. В своих воспоминаниях, написанных под конец жизни, он посвятил данной теме несколько строк: «Я узнал, что Сталин, собственно говоря, и стрелять-то толком не умеет. Он взял как-то ружье, когда на Ближней даче мы у него обедали, пошел разогнать воробьев и ранил чекиста, который его охранял. Один раз из-за его неумения обращаться с оружием у него за столом выстрелило ружье, и совершенно случайно он не убил тогда Микояна. Он сидел близко от него, выстрелом вырвало кусок земли и забросало песком и стол, и Микояна».
Впрочем, безоговорочно доверять такому рассказу бывшего сталинского приближенного, который потом, став руководителем страны, приложил много сил для развенчания культа личности, все-таки тоже не стоит.
О стрелковых развлечениях отца-генсека вспоминала впоследствии Светлана Аллилуева. Описанные ею события относятся к концу 1920-х.
«У меня сохранились фотографии веселых лесных пикников, куда отправлялись все вместе, на машине, — все это было просто, весело. В качестве развлечения отец иногда палил из двустволки в коршуна или ночью по зайцам, попадающим в свет автомобильных фар».
